Зоя Арефьева

ПРО ЖИЖУ

А ещё вот в холодильнике была такая игра.
Выжившие продукты надевали черные плащи, накидывали на бошки капюшоны, брали в руки фонари и шли искать жижу. И всегда ее находили, надо заметить.
Где-нибудь в темном уголке, чаще всего в отделе для напрасной траты денег. В ящичке для овощей, да. Там, где обычно лежит этот, не будет вслух произносить его имя. Тот самый, который вы две недели назад купили, чтобы игнорить и презирать. Игнорить его, а ненавидеть себя, примерно в 23.05, когда вся еда, кроме торта кажется невкусной гамной.
Шли значит выжившие продукты по холодильнику, пели что-нибудь жизнеутверждающее, вроде: «Дориме, дориме» и искали жижу. Потом стреноживали ее, чтоб сильно не брыкалась, вытаскивали в центр и гадали, кем раньше была эта просрочка:
- Это молоко. Вон как пузырится.
- Нет, это сыр. Вы лизните, ни вкуса, ни запаха. Типичный сыр.
- Это же картошка. Видите рог торчит.
- Господа, не спорьте, это лук. Сморите, какая чешуя на ложноножках.
- Не тычьте ей в морду пальцами, а то она как в тот раз всех перекусает. Помните, как половину холодильника выкосило от бешенства?
- Бешенство здесь только у хозяйки холодильника.
- Мы знает точно только одно, это не шоколадка. Шоколадки никогда не превращаются в жижу.
- Потому что не успевают.
- Эта людоедка шоколадкам просто откусывает ноги и кидает обратно. А потом опять быстро открывает холодильник и снова кусает. И опять бросает обратно. Поэтому все шоколадки с отшибленной башкой и без ног.
- А мне кажется это редисочка. Из редисочек самые лучшие жижи выходят.
- Вы ошибаетесь, у редисочных жиж всегда фиолетовая пена. А на этой жиже только рога и чешуя.
- Памагите!
- Ой, смотрите, она проглотила морковку! Тащите ее обратно, пока не переварилась.
- Тащим, тааащим.
- Спасибо, друзья. Ааааааааа!
- Тьфу, блин, обратно засосало. Тянем дружно.
- Да фиг с ней, пусть там сидит.
- Нет, это не по-товарищески. Спасаем морковку!
- Спасибо, друзья. Век не забуду вашей доброты.
- Морковка, отойдите подальше, а то мы задолбались вас вытаскивать.
- Ладно, давайте позовем Бессмертного.
- Не надо! Его потом не заткнешь.
- Давайте, а то скучно!
Хором:
- Бессмертный, вы-ха-ди!
В ту же секунду откуда-то из-за квашеной капусты радостно выскакивает полупрозрачный и твердый как меч кружок сырокопченой колбасы. Подходит к жиже, смотрит на нее презрительно, молвит неожиданным басом:
- Я, Бессмертный, приказываю тебе, гниющая тварь. Скажи свое имя, чтоб я мог низвергнуть тебя обратно в исподнее.
Продукты шепотом:
- Может скажем ему, что правильно «преисподняя», а не исподнее?
- Ни в коем случае. Тут и так мало развлечений.
- Он совсем долбанулся.
- Если бы вы три года тут пролежали, вы бы тоже долбанулись.
- Ну вон пельмень пять лет лежит и ничего. А этот сразу: «Я Бессмертный, целуй руку!».
- Пельмень просто в бортик вмерз. Как только он прогрызет себе выход, опять начнет бегать по всему холодильнику и предсказывать Великую Разморозку.
В это время жижа, задолбавшаяся от всеобщего внимания, рычит:
- Отпустите меня, я бывший укроп. Меня в пакете забыли.
- Изыди, укропная жижа! – говорит Бессмертный.
- Изыди, укропная жижа. – повторяют три раза хором продукты, потому что иначе Бессмертный не заткнется.
Потом все еще раз поют: «Дориме, дориме» и расходятся.
Остаются только Морковка, Бессмертный и Жижа. Морковочка строит глазки, Бессмертный радуется, что нашел свободные уши и вываливает на нее нескончаемый поток своих приключений. Жижа смотрит на них и икает от умиления.
Такая вот обычная холодильниковая жизнь. Не лезьте туда, вам там не рады.

Право на утилизацию.

– Вот, пожалуйста, ваш талон на утилизацию, – девушка-андроид с улыбкой протянула мне пластиковую карточку. –
Ждём вас через три дня.
– Здесь какая-то ошибка, – возразила я, пряча руки за спину, как будто бы если от талона отказаться, компьютер переменит решение.
– Нет, всё верно, – доброжелательно подтвердил робот. –
Средств на вашему счету хватит на оплату аренды за три ночи и минимальный набор продуктов. Далее ваше существование не рентабельно.
– Я могу пожить у подруги! – выпалила я первое, что пришло в голову.
– Если у вас имеются кровные родственники или иные лица, способные гарантировать оплату по счетам за ваши нужды, вы должны сообщить их координаты.
Когда придёт подтверждение о спонсировании, решение будет пересмотрено.
Я с ненавистью посмотрела на доброжелательную пластиковую маску. Конечно, злорадство мне померещилось, откуда эта кукла знает, что родных у меня нет, а последнюю подругу утилизировали год назад.
Я продержалась долго, но от судьбы не убежишь. То есть от службы по контролю населения бегать невозможно. Ежемесячно нужно отмечаться, чтобы они оценили, способен ли гражданин оплатить ресурсы, которые потребляет.
А с пятидесяти лет – еженедельно.
Что же, когда-нибудь этот день должен был настать. Мне шестьдесят. Должно было исполниться через неделю.
Уже не отмечу этот юбилей.
– Вы имеете право выбрать форму утилизации, – подсластила пилюлю андроид. – Газ, инъекция или физическое воздействие на тело.
– Пусть мне отрубят голову! – нервно хохотнула я.
– Данная форма не предусмотрена, это не гуманно, – после паузы заявила эта равнодушная кукла.
– Если затрудняетесь с выбором сейчас, можете сообщить о своём решении непосредственно перед операцией.
– Только не говорите «смерть от старости», а то она зависнет. Это простейшая модель, – предостерёг голос у меня за спиной. – Придётся ждать, пока перезагрузится, а я бы хотела до полудня успеть домой.
Я обернулась, слишком уж бодро и позитивно звучал голос. Обычно всё веселье оставляют за порогом этого зала. Даже те, кто способны оплатить себе ещё месяц-другой, пребывают в мрачных настроениях. Следом за мной в очереди на контроль стояла улыбчивая дама лет на десять старше меня.
Она не пыталась маскировать возраст и даже волосы не красила. Удивительно! Наверное, может себе позволить не работать. Ведь если ты недостаточно молодо выглядишь – работы не получить. Наверное, этой старухе повезло со спонсорами. Скорее всего, дети.
Эх, говорили мне в своё время: рожай, если хочешь жить подольше. Когда не сможешь работать, дети позаботятся.
Впрочем, это как повезёт. Одна моя приятельница троих родила, ресурсов на них уйму потратили и она, и отец. А когда доход перестали получать, ни один из отпрысков не захотел взять родителей на спонсорство.
Отказ оплачивать чужие ресурсы – это законное право. Приятельницу лет пять назад утилизировали, мужа её чуть позже.
У мужчин планка уровня дохода ниже. Но они на лечение предпочитают не тратиться и сразу идут на утилизацию.
А я последние кредиты на прививку от гриппа потратила, только заболела всё равно. Или прививка была контрафактная, или вирус новый.
До сих пор слабость во всём теле, сканер здоровья на входе в офис не даёт вернуться к работе, а денег на лекарства нет. Замкнутый круг.
Я вертела в руках плоский квадратик талона на смерть и не могла поверить, что это происходит со мной. И самое страшное, что за три дня денег я нигде не достану.
– Пожалуйста, ваш талон на утилизацию. Ждём вас через два дня, – объявила андроид даме, сменившей меня у стойки.
– Благодарю, – любезно ответила та.
– Но я имею право продать прошение, чтобы Совет рассмотрел вопрос о назначении мне содержания за государственный счёт.
– По какой причине?
– Я художник, заканчиваю картину, которая станет национальным достоянием.
Я замерла, любопытство пересилило отчаянье.
Всем известно, что после того, как экономически целесообразным сочли утилизировать тех, кто потребляет больше ресурсов, чем способен произвести, произведения искусства практически не создавались. И новая государственная программа по возрождению национальной культуры подразумевала послабления для людей творческих профессий. Значит, передо мной художник!
– Прошу вас предоставить образец работы.
Дама выложила на стойку перед андроидом рисунок. Я подошла поближе. Это был натюрморт: кувшин, груша, цветок. Такие рисуют на уроках изо в школе. Ничего шедеврального или даже оригинального. Одна из стенок кувшина кособокая. Дама, заметив мой интерес, подмигнула.
– Необходимо организовать комиссию, которая оценит художественную ценность полотна, – объявила андроид. –
Максимальный срок четыре недели, на это время вам будет начислена материальная поддержка.
Получив новую карточку, дама с довольной улыбкой пошла к выходу, я словно удав за кроликом шагала за ней.
– Как вам это удалось? – спросила я, когда мы вышли на улицу.
– Это же робот, она подчиняется своим инструкциям, – усмехнулась художница.
– Но ведь в комиссии будут искусствоведы, они поймут, что ваша картина никакой не шедевр национального достояния!
– Да, но через четыре недели я буду в другом городе и предъявлю другому андроиду портрет моей собачки. Может быть, он получится удачней. Таким образом, я рассчитываю дожить лет до восьмидесяти.
И к тому времени сама стану национальным достоянием – старейший житель страны. Ну теперь ещё, может быть, вы составите мне конкуренцию, – дама подмигнула. – Будем сниматься в социальных рекламах, мол, только достойные люди имеют право долго жить, поддержите программу утилизации нерентабельных граждан.
И, смеясь, она удалилась к автобусной остановке.
Я ещё несколько минут стояла, восхищённо глядя вслед этой находчивой старушке, а затем поспешила домой.
Где-то у меня лежала недописанная поэма.
Когда я работала, закончить её было некогда, но пришла пора доделать.
Завтра принесу поэму андроиду, пусть созывает комиссию.

Алина Прекрасная

Стали известны интересные моменты нового закона об украинском языке, который накануне приняли в Верховной Раде Украины.

В соответствии с документом, название украинской столицы, а также других географических объектов Украины,
нужно переводить посредством транслитерации.
Так, предлагается переводить слово "Київ" на русский как "Кыйив", а не "Киев".