, он обнаружил, что вытесняемый машиной человечес¬кий разум не блещет ни могуществом, ни сложностью. А если и блещет, то не дает этому блеску влиять на работу. Словно предвидя ограниченный интеллект вычислительных машин, кото¬рые его когда-нибудь вытеснят, этот разум заблаговременно пошел по пути самых крутых упрощений.
Голдвассеру не было никакой нужды растрачивать ограни¬ченную емкость запоминающих схем на то, чтобы забивать маши¬ну понятиями "кортизон", "стрептомицин", "циклизин", "суль¬фафенилтриметиламинодиазин", "карболовая кислота" и "аспи¬рин". Все они относились к категории "чудо-лекарств". Кен¬сингтон, Вестминстер, Холборн, Пэддингтон, Хэммерсмит и Эд¬жевер <пригороды Лондона> успешно сводились к единственному слову "Мэйфер" <аристократический квартал Лондона>. Одну из обширнейших и самых многогранных сфер объяло коротенькое словечко: порнография, брак, эксгибиционизм, любовь, содо¬мия, рождение, нежность, стриптиз и т.д. и т.п. - все объ¬единялось термином "секс".
Исходя из такого принципа, конечно, нечего выкладывать¬ся, программируя вычислительную машину, если ей предстоит, скажем, писать следующие заметки:
О человеке с Ноттингхилл Гейт, который утверждает, что снизил преступность среди малолетних, показывая им диапози¬тивы о половом созревании.
Об оправдательном приговоре человеку, обвиняемому в том, что занимался эксгибиционизмом в каком-то парке Илинга.
О человеке с Глостер Род, который остался невредим, провалившись в люк перед Шекспировским мемориальным театром во время спектакля "Ромео и Джульетта".
О пожилом бизнесмене с Мэйда Вейл, излечившемся от арт¬рита спустя почти ровно четыре года после посещения стрип¬тиз-клуба.
Вычислительной машине следует написать всего-навсего: СЕКС-ЧУДО С ЖИТЕЛЕМ МЭЙФЕРА.
Были и другие упрощения, облегчавшие Голдвассеру жизнь. Занимался ли человек производством сапожного крема, торговал ли сапожным кремом, рекламировал ли сапожный крем по телеви¬дению, организовывал ли забастовку на фабриках сапожного крема или ел сапожный крем - все равно он был просто "Мистер сапожный крем". Голдвассер с грустью и болью понимал, что для вычислительной машины он, Ноббс, Нунн и Чиддингфолд - все без различия "Мистер вычислительная машина" точно так же, как и сама вычислительная машина. О керосинках и непога¬шенных окурках теперь не говорили долго и нудно, упоминая при этом стружку, бумажный мусор и мягкую мебель; это все была "стихия огня". Если в течение года в одном и том же го¬роде стихия огня бушевала дважды, город называли "обречен¬ным". Если пожар длился больше обычного, писали "эстафета огня"; если он был незначительный - "мини-пламя"; если слу¬чился в России - "огненные лыжи". Мир кишел также людьми-за¬гадками. Правда, никогда не было загадкой, кто именно вдох¬новлял на преступление. Конечно же, Мозговой трест; пото¬му-то волна преступлений в отличие почти от всех других волн, которыми правит Британия, упорно не желала схлынуть.
Целые разделы английского языка были упразднены путем замены длинных слов короткими, соединенными через дефис. Те, кто призывает к одностороннему ядерному разоружению Англии, стали долой-бомбу - демонстрантами. Прекратим-утечку-валю¬ты-люди приняли даешь-порядок-меры против обойди-запрет-на¬рушителей. Антисверхурочники тепло-и-дружественно встрети¬лись с кончай-стачку-чинами для будем-же-разумными перегово¬ров. Несостоятельность Разгрузим-часы-пик-планов насчет служба-дом-транспорта вызвала кто-виноват - бурю.
В сущности, газетный язык до того упростился, что стал абстракцией. Как математика. Имел какое-то отношение к жиз¬ни, но был далек от нее, выносил не частные суждения, а об¬щие. Подобно тому как 2+2=4 справедливо для двух яблок, пы¬лесосов или французских буржуа, так и тезис "Мистер Типичный в попал-или-пропал-эстафете-загадке" справедлив для беско¬нечно широкого диапазона ситуаций. Чем больше думал об этом Голдвассер, тем труднее ему было представить, как опроверг¬нуть суждение "Мистер Типичный в попал-или-пропал-эстафе¬те-загадок", а раз никакие доводы ее не опровергали, значит, никакие и не доказывали. Вывод следовал только один: это вовсе не констатация факта, а, как 2+2=4, четкая формула, закономерно выведенная из системы аксиом. Все это было весь¬ма удобно для Голдвассера, поскольку ему предстояло воспро-извести эту систему в аксиоматических устройствах вычисли¬тельной машины.
Исходя из этого, он собрал достаточно обширную картоте¬ку, чтобы приступить к фабрикованию простейших заметок. Они не были безукоризненными, но отличались отрадным единством стиля, особенно те, что имели отношение к волшебной или чер¬ной шкатулке N 1, которая, если проанализировать вырезки, появлялась обычно раз в две недели. Существовало несколько разных перестановок, но в общем все это выглядело примерно так:
ВОЛШЕБНАЯ ШКАТУЛКА ВЫРУЧИТ ДОМОХОЗЯЕК
СВЕРХСЕКРЕТНОЕ ДОСТИЖЕНИЕ АНГЛИИ
Как стало известно вчера вечером, английские ученые изобрели волшебную шкатулку. После долгих лет исследований и поисков новое чудо-устройство было испытано при закрытых дверях.
Результаты превзошли все ожидания.
В эстафете исследований загадки принимал участие весь цвет науки. Вчера вечером специалисты окрестили волшебную шкатулку "Талисманом от всех бед". Новое чудо-устройство по¬кончило со всеми бедами, последнюю неделю преследовавшими английские чудо-проекты.
Первой оценит преимущества "Талисмана от всех бед" Мис¬сис Средняя Домохозяйка.
Как же он действует?
Трубы особой конструкции подают в механизм чудо-лекарс¬тво. Волшебный глаз неустанно контролирует этот процесс.
Устройство включается и выключается посредством выклю¬чателя, работающего по тому же принципу, что и простой до¬машний настенный выключатель.
Секретный радиоактивный датчик активируется при помощи активатора.
Но в чем же истинный секрет волшебной шкатулки?
В новом общеанглийском чудо-элементе.
Голдвассер заранее расположил карточки так, что они наглядно показывали два противоборствующих потока ключевых слов газетного языка: с одной стороны - набор самых привыч¬ных выражений типа "сделай-все-сам", "чудо-жарища", "суп¬руг", "телевизор"; с другой стороны - экзотический набор слов, каких нигде больше не встретишь, вроде "посланец", "умерщвлять", "зарево". В итоге рождались заметки мучительно расплывчатые, как изображения, которые различаешь в облаках,
- мелькания далекого, фантастического мира, знакомого и в то же время эфемерного. Допустим, что-то в таком роде:
СДЕЛАЙ-ВСЕ-САМ - ПОСЛАНЕЦ В ФУТБОЛЬНОЙ УЖАС-ЭСТАФЕТЕ
Вчера вечером проливной дождь положил конец английской чудо-жарище. Миллионы телезрителей, затаив дыхание, слушали рассказ мистера Икса, человека-загадки (Дело о сексе в сне¬гу), о том, как он был представлен ко двору.
Мистер Игрек, повеса из Мэйфера, хорошо известен в кафе "Сисайети" и в международных кругах. По словам аппетитной брюнетки миссис Комбинашки, он является виновником того, что ее чудо-супруг отказался выполнять свой супружеский долг.
Полисмены с ищейками и пожарники с респираторами, не щадя сил сражались с мини-чудом.
После пивной оргии а ля "сладкая жизнь" неизвестный продырявил пулей голову 32-летнему секретному агенту Мистеру культурные зрелища. В шикарном ночном клубе врачи всю ночь боролись за жизнь раненого.
Но к утру смерть взяла свое.
Ведущие ученые организовали кордон вокруг обреченной зоны. Осажденные ответили на этот выпад тем, что закидали ученых бреднями и прочесали их частым гребешком с целью об¬наружить макси-ужас, утерянный в двадцатиминутной мини-эста-фете.
Впоследствии мини-человек помогал полиции проводить дознание.
После того как первоначальное предубеждение против та¬кого языка рассеялось, Голдвассеру стали нравиться заметки, составленные по его программе. Они ему казались настоящими волшебными сказками современности, а туманный, неясный мир чудо-ужас-супругов превратился для него в настоящую сказоч¬ную страну, которая таится в душе каждого англичанина. Более того, заметки великолепно удовлетворяли потребности Голдвас¬сера читать их от конца к началу, и смысл при этом нисколько не страдал.