Держа руку у козырька, командир наблюдал за прохождением. Три дня на армейском совещании, да плюс туда, да плюс обратно - и неделя псу под хвост. Особое раздражение у комбрига вызвал последний день, посвященный "Учреждению и порядку награждения знаком ЦК ВЛКСМ "Молодой гвардеец Одиннадцатой пятилетки" Тьфу, бля. Да потом еще и неизбежная отвальная, после которой ныл правый бок, а во рту была противная горечь.
Комбриг слегка повернул голову к начштаба.
- А где этот пропорщик новый, как его, Шлямкин?
- В госпитале.
- Чего так?
- Перелом руки, ключицы, носа, сотрясение мозга, - голос начштаба звучал безмятежно.
- Ох, ни фига... Где это его так? Под машину что ли?
- Никак нет. Это когда ефрейтор Сысоев повесился, - по-прежнему спокойно ответил начштаба.
Комбриг резко дернул головой, и зыбыв болезнено поморщиться, перевел взгляд налево, туда где горланя про не плачь девчонку, гупал сапогами хозвзвод.
Дембель ефрейтор Сысоев ковылял псевдостроевым в конце колонны и изредка не в такт открывал рот. Был он вполне живым, цвета отнюдь не синего и без веревки на шее.
- Женя! Ёб твою мать! - командир повернул голову и на этот раз таки поморщился.
Начштаба понял, что комбрига интересуют детали происшедшего и приступил к рассказу.
А вся история с последующим продолжением выглядела так.
Прапорщик Вася Шлямкин прибыл в бригаду и представился для прохождения и так далее в аккурат накануне отъезда комбрига на упомянутое совещание. Был отправлен в распоряжение начштаба и поставлен на воскресенье помдежем по части. С тем, чтобы без лишней нервотрепки познакомится с бригадой и ее службами. ДЧ, комбат два, предпенсионный и уже даже не пьющий прадедушка Советской Армии, как он сам себя называл, посоветовал Васе походить по части, осмотреться, и ежли вопросы, то прямо к нему, к ДЧ. А он в парке будет, обещал внуку велик отремонтировать.
Через некоторое время два стакана молока, выпитые Васей перед уходом на службу, напомнили о себе некоторыми процессами в желудке.
А так как Вася находился возле штаба, то решил воспользоваться барскими удобствами. Козырнув в ответ дневальному, Вася свернул направо, туда, где в конце полутемного коридора эти самые удобства и располагались.
Между тем, накануне произошли некие неизвестные Васе события. На первом этаже штаба пропала телефонная связь. Как внутренняя, так и городская. Для устранения и был озадачен ефрейтор Сысоев.
Сысоев закончил до армии какое-то радиотехническое ПТУ и в его ведении в бригаде находились все провода до 220 включительно. Тогда же Сысоев определил причину поломки. Над подвесным потолком в штабном туалете отвалилась клеммная колодка. С утра в воскресенье Сысоев приступил к задаче. Посреди туалета из стенки в стенку на расстоянии метра от потолка проходила толстая черная труба.
Канализация второго этажа. Сысоев был человеком обстоятельным и к делу подошел солидно.
Сняв два листа потолка, протянул наверх удлинитель, поставил взятую в канцелярии настольную лампу.
Включил паяльник, разложил инструменты, подстелил ватник, и подтянувшись, сел на трубу верхом.
Причем табуретка, на которой он стоял, опрокинулась. Надев самодельные наушники и настроив крошечный приемник на любимый "Маяк", Сысоев приступил к делу. В наушниках Сонечка Ротару бодро выкрикивала: "Я, ты, он, она!", в недалеком леске уже хрустел сучьями и шелестел ветками приближающийся дембель, жизнь была прекрасна, и Сысоев бодро в такт музыке сучил ногами.
В туалет зашел прапорщик Вася Шлямкин. Опрокинутая табуретка, свисающий с потолка провод и конвульсивно дергающиеся ноги в сапогах заставили Васино сердце сжаться и на несколько секунд замереть. Позже, когда у Васи спрашивали, почему он не посмотрел вверх, Вася, краснея, отвечал, что побоялся увидеть лицо удавленника. Но будучи человеком военным, решительным и поняв, что первым делом надо ослабить давление петли на шею несчастного, Вася схватился за брыкающие ноги и начал толкать их вверх.
Теряющий равновесие Сысоев замахал руками. Левой он тут же напоролся на торчащий из балки гвоздь, а правой ухватился за раскаленное жало паяльника. Дико заорав, Сысоев изо всех сил отлягнулся.
Высокий, обточенный на конус и подбитый титановой пластинкой каблук дембельского сапога с противным шмяком врезался Васе в переносицу. Падая, Вася ударился головой об стену, плечом о табуретку и сухо хрустнула в локте подвернувшаяся под спину рука. Последнее, что успел сделать потерявший сознание Вася, это то, зачем он, собственно, сюда и пришел.
Хирург, которому на стол положили бессознательного и отнюдь не благоухающего Васю, не увидел в этой картине ничего необычного и непривычного. Хирург заметил, что по его, хирурга, мнению, выпускные экзамены в школе прапорщиков следовало бы заменить расстрелом на месте. Позже, когда в букете, исходящем от Васи, хирург не уловил запаха алкоголя, решил, что Вася чего-то наглотался, накурился или нанюхался. И заметил, что, впрочем, расстрелом стоило бы заменить экзамены вступительные, ежели, конечно, таковые в этой богадельне имеются.
В части Шлямкин появился через три недели. С загипсованной рукой и наклейкой на носу. Увидев его, комбриг подошел и осторожно пожал Васе бицепс здоровой руки. Осведомился о здоровье и выразил надежду на удачную дальнейшую службу.
- А Сысоева мы уже уволили. С первой партией ушел, - помолчав, зачем-то добавил командир.

Недолгое президентство Медведева запомнилось еще и тем, что был разрешен безвизовый въезд в Санкт-Петербург для пассажиров круизных судов на время стоянки в порту. Многочисленные круизы вокруг Европы до этого обычно заканчивались либо в Хельсинки, либо в Таллинне. В Питер же без визы попасть было нереально. Но чья-то голова, наконец, сообразила, что надо что-то делать, дабы такая жирная статья доходов не проходила мимо. Правда, безвизовый въезд ограничился только морским транспортом. Хоть и все мои финские коллеги с нетерпением ждали, что власти российские будут последовательны в своих решениях и на автобусы это тоже распространится. Ага! Щасссс! Размечтались! Я-то с изрядной долей скептицизма относился к их надеждам и чаяниям, ибо прекрасно понимал, что не так всё просто, и что определенные круги пролоббировали только то, что касается их собственного бизнеса.
И в Северную Столицу начали заходить огромные круизные лайнеры, очень часто не по одному. В иные дни у Морского Фасада можно было наблюдать несколько этих плавучих городов. Ну, а поскольку всю эту публику нужно было катать по экскурсиям, то вы можете себе представить, что творилось когда несколько тысяч туристов, в дополнение к тем, которые и так ежедневно приезжают в Санкт-Петербург, оккупируют город. Плюс извечные пробки, плюс невозможность подъехать и встать около туристических объектов... Короче - кошмар!
Своих автобусов не хватало, и тогда порой привлекались машины откуда только можно, вплоть до облезлых, гремящих и чадящих черным выхлопом трижды ветеранов европейских свалок с номерами южных регионов России. Меня же попросили помочь серьезные люди из солидной транспортной конторы по рекомендации не менее солидной турфирмы. Работы хватало на всех, даже с избытком, поэтому никакой речи о том, чтобы влезть на чужую делянку, тут и быть не могло.
Как-то в тогдашней неразберихе это прокатило, и я месяца полтора в разгар сезона проработал на обслуживании круизников. Сейчас бы не рискнул даже за очень хорошие деньги. Ибо с тех благодатных времен прошло немало времени, гайки закрутили, транспортная инспекция зубы наточила, и рефлекс хватать и штрафовать отработала на совесть...
Но, как говорится, «это присказка - не сказка, сказка будет впереди!»
Хотя... почему сказка?.. Быль!
Один из эпизодов тогдашней работы, всплывший в памяти, во время недавней поездки с русскоязычной группой.

К Морскому Фасаду, где швартуются круизные лайнеры, так просто не подъедешь. Забор, охрана, шлагбаум, погранцы, таможня... всё как положено. Правда, ни таможня, ни погранцы меня сегодня не касаются. Охранник на шлагбауме сверился со списком, обнаружил там номер моего автобуса, сказал на какое место вставать, открыл шлагбаум, и я беспрепятственно въехал на территорию. Привычно вырулил к посадочной платформе, где уже стояло машин двадцать, нашел своё место под номером тридцать три, поставился и вышел к группе стоящих неподалеку от входа, коллег и гидов. Со многими знаком - в основном это костяк постоянно работающих водителей из транспортных компаний, обслуживающих городские турфирмы. Пароходов всего два сегодня - хочется верить, что по городу будет легче кататься. Тем более, обычно гиды заранее согласовывают маршруты, чтобы не создавать столпотворение. Поэтому часть машин из порта сразу идет в Петергоф, часть в Пушкин, часть одними маршрутами по городу, часть другими. Иначе - никак.
- Здрав будь, боярин! - приветствует меня Алексей из АРСа. АРС - это транспортная компания, многих тамошних водителей я знаю еще по работе на финском и шведском направлениях.
- И вам не хворать! - степенно ответствую я, пожимая его широкую лопатообразную ладонь.
- О-о-о! Ихалайнен приехал! - доносится от входа в терминал, где о чем-то болтают три знакомых гида, - Что слышно в Липери?
- Говорят, что у Юсси Ватанена черная корова отелилась! А еще говорят, что хрен вам в этом году, а не Финляндия! Будете круизников пасти до конца сезона! - не остаюсь я в долгу.
- Да, знаем уже! - невесело тянет Феликс (мы с ним катались на прошлой неделе). По последним сведениям, туры в Финляндию переадресовали кому-то другому, а им, как знающим по два-три европейских языка (а у Феликса в арсенале был еще и арабский), приходится обслуживать группы с круизных лайнеров. - Ты на каком месте стоишь?
- На тридцать третьем.
- Значит, не со мной будешь. Тридцать третье вроде как Анюта сегодня катает.
С Аней мы работали не раз. И не по Питеру, а, в основном, на турах в Финляндию и Швецию. На прошлой неделе, когда мы с Феликсом возили туристов в Пушкин, там же с ней и встретились - успели перекинуться парой слов и по стаканчику кофе выпить у автобуса, пока туристы сувениры покупали. С Аней весело - человек она легкий, неконфликтный, но, тем не менее, умеет, если надо, построить любую группу так, что будут внимать каждому слову и слушать все указания. Правда, с ней я возил только русских туристов. Восхищенный такими способностями, я тогда поинтересовался у нее их происхождением. Оказалось, что наша Анюта выросла в семье военных, получила правильное воспитание, помимо филологического, имеет еще и педагогическое образование, плюс ко всему - второй дан по айкидо. Так что, «коня на скаку и в горящую избу» - это вряд ли, но суметь заставить себя слушаться - легко!

Стеклянные двери терминала разъехались, быстро застучали каблучки, Аня, улыбаясь и отвечая на приветствия коллег, вышла на платформу.
- Всем привет! Кто у нас сегодня на тридцать третьем? - весело поинтересовалась она.
- Ихалайнен с тобой сегодня ездит! - донеслось от курилки, - Ох, увезет он тебя в свою Липери! Будешь там коров доить и свиней кормить!..
- Эдмундыч, я не в Липери, я в Йоки! В Йоки свиньи не водятся!- парирую я, - Привет, Аня! Рад видеть!
Аня, поправляя волосы, с улыбкой подходит к нам:

- И угадайте, ребе, кого мы сегодня катаем? - обращается она ко мне, уже голосом тёти Песи из «Ликвидации». Ну, артистка!..
- Анечка, я таки боюсь выговорить. Это те, о ком я подумал? - мгновенно принимаю я подачу, интонацией и голосом копируя Зиновия Ефимовича Гердта, в роли Арье Лейба из фильма «Биндюжник и король», благо и напрягаться особо не приходится - многие говорили, что голос очень похож.
- Таки да! И их сорок человек!
- Неужели датишные?!!
- Я тоже испугалась шо да, но слава Богу, шо таки нет! Иначе бы вы не имели радости меня здесь видеть, а помогали спасателям вынимать мой красивый труп из этой акватории, куда я бросилась бы с причальной стенки вниз головой, не в силах пережить это горе! К счастью, это таки простые иды.
- Из Эрэц Исраэль ?
- Ну, сами подумайте - откуда на этом пароходе сорок идов из Эрэц Израэль? Нет! Они из таки самой Америки!
- Вэй из мир! Из Америки!.. И куда мы их будем катать?
- Рэбе, ну вы же старше и мудрее меня! Не прикидывайтесь идиётом! Куда еще мы их можем катать, скажите мне?
- Анечка, в моей долгой и трудной биографии таки ни разу не было еще полного автобуса идов! Откуда я знаю, куда им захочется ехать по такой густой жаре? Обуховское кладбище? Я угадал?
- И опять таки нет! Мы везем их на Лермонтовский, в синагогу! Отвозим, оставляем там, к четырем возвращаемся, забираем и доставляем обратно на пароход. Причем, платят нам за полный рабочий день. Шоб я всегда так жила!
- То есть они считают, что на кладбище им еще рано... Ну, хорошо. А для чего им в синагогу? У них в Америке нет синагоги? И они плыли через океан, чтобы посетить её здесь?
- Рэбе, вы отстали от жизни! Зачем им плыть через океан? Через океан они прилетели на самолете, а в Европе сели на гройсэр пароход и катаются на нем вокруг нее.
- А! Я таки начинаю понимать! И в каждом порту они едут в синагогу? Анечка, я, конечно, не сомневаюсь в ваших молодых и очень красивых глазах, но вы точно разглядели, что это не датишные? Иначе с чего им на целый день запираться в синагоге, вместо того, чтобы разглядывать красоты Санкт-Петербурга?
- Рэбе, я вас умоляю!.. В конце концов, наше ли это дело чем они собираются весь день заниматься? Главное, что вам не придется нарезать круги по городу и искать куда приткнуть автобус около очередного объекта, а мне в тысячный раз рассказывать о вещах, которые эти гости города забудут уже завтра утром, если не сегодня вечером. Так что, будем радоваться сложившейся ситуации!
- Анечка, вы таки точно уверены, что это будут не досы? Я наслышан про них - это такие свиньи, не приведи Господь! Дай Бог, конечно, чтобы это было не так, иначе весь день я буду не отдыхать, а убирать за ними их дрэк. А потом, после того, как отвезу их в порт, снова несколько часов убирать за ними их дэзэблэ дрэк, вместо того, чтобы спокойно уехать в Озерки, поставить автобус и заслуженно насладиться бокалом холодного вина. В конце концов, мне не верится, что они готовы оплачивать полный день за трансфер от Морского Фасада до Лермонтовского. Тут ехать-то всего ничего. Здесь наверняка есть какой-то кунц, какой-то фойлэ штик, которого мы не видим! Я старый человек и я волнуюсь!
- Рэбе, ну, зачем вы так переживаете? Аби гэзунт! Не надо волноваться - это неполезно для здоровья!..
- Ой, вэй! Как я могу не переживать! Я таки переживаю! И за себя, и за вас! Тут же кругом мафия! Вы посмотрите только на эти рожи вокруг! Это же сплошь биндюжники, шейгецы и марвихеры - они только и ждут нашей крови! И им смешно видеть мои страдания!..

Вокруг нас хохотали уже все гиды и водители, радуясь этому бесплатному концерту. Всё-таки, хорошо, когда рабочий день начинается на такой позитивной ноте. И вдвойне, втройне хорошо, когда гид и водитель на одной волне. Потому, что девяносто процентов успешной командной работы зависит от хороших отношений и взаимопонимания. А остальное нарабатывается очень быстро.
Мы погрузили идов под завистливые взгляды коллег, которым предстояло весь день полноценно крутиться по городу на июльской жаре, и через двадцать минут уже высадили их на Лермонтовском проспекте.
- Ты сейчас куда? - поинтересовалась Аня, когда последний пассажир покинул автобус.
- Даже и не знаю... - озадаченно поскреб я в затылке, - Я же настраивался весь день работать, а тут такой кошерный подгон от мировой Закулисы. Через шесть часов их забирать, можно автобус к «Советской» отогнать, там есть где поставить. Ты со мной?
- Ага! - тряхнула челкой Аня, - Поехали, а там решим, чем заняться до четырех!
И мы поехали к гостинице «Азимут», которую по старой привычке называли «Советской», каковое название она носила с момента постройки до волны переименований, коснувшихся многих улиц и объектов, и поставили там автобус. А потом пошли к Фонтанке, потому, что у воды всё же немного свежее. А потом Ане замахал с проходящего мимо моторного баркаса, заметивший нас, какой-то ее знакомый шкипер в тельняшке и в бороде. И причалил, и подобрал нас, и отвез на Петровский остров в яхт-клуб, где мы загорали на пахнущих чистотой, тиковых досках палубы какой-то яхты, и чуть было не опоздали вернуться к автобусу, чтобы отвезти наших идов назад, в порт.
- Хороший был день! - улыбнулась мне Аня после того, как мы, выгрузив пассажиров в порту, отъехали от терминала.
- Таки да!- резюмировал я, разглядывая белую бейсболку с синим могендовидом, которую забыл кто-то из пассажиров, - Хочешь кепочку? Хорошая кепочка, шоб я так жил!
- Зачем мне кепочка, что я буду с ней делать?
- Носить! Что еще можно делать с кепочкой?
- Сам носи, тебе пойдёт! - прыснула Аня, - Глядишь, за своего примут!
- Еврейское казачество восстало, в Биробиджане был переворот! - негромко промурлыкал я себе под нос, - Ладно, пусть лежит! Может и пригодится...

Кепка пролежала под лобовым стеклом три дня.

На четвертый день уже не Аня, а Феликс, улыбаясь издалека, вел к автобусу очередную группу туристов, желающих ознакомиться с красотами Санкт-Петербурга.
Мужчин в арафатках и женщин в хиджабах...

- Бейсболка сегодня точно не пригодится! - сказал я сам себе и спрятал её в рундук, от греха подальше. Мало ли что...

Вот представьте себе, что вам надо растворный узел для большой теплицы уместить в размеры 20-футового контейнера. Узел --- два здоровенных бака из нержавейки со специальным пластиковым покрытием, приводы мешалок, насосы, фильтры, и чортова прорва соединяющих это добро пластиковых труб. Ещё рама, электрошкаф, подмостья и т.п. В принципе, если из внутреннего объёма контейнера вычесть объём всех деталей, то воздуха остаётся довольно много. Но есть куча ограничений. Например, трубы не могут идти как угодно --- соединения только под 90 градусов, редко под 45. Например, фитинги на трубах не должны быть слишком близко друг к другу. Некоторые трубы должны идти под строго заданным углом к горизонту (канализационная, как простейший пример), а у некоторых должна быть соблюдена гибкость в каких-то плоскостях. Некоторые детали должны сниматься для ремонтов, не требуя для этого разборки всего вокруг (да сваренные раз навсегда трубы и не разберёшь). Возможные брызги из прокладок насоса не должны прилететь в электрощит. До каждого крана должно быть более-менее удобно дотянуться руками, и нельзя, как в паровозной кабине, кран вкорячить туда, где труба, а от крана протянуть длинную палочку-крутилку туда, где машинист. И ещё много разных ограничений и запретов.

И вот я сижу и конструирую эту беду. День. Два. Неделю. Вторую неделю. А для удобства воображаю, что этот узел стоит прямо в комнате, и примеряю на себя, как я его буду собирать и как буду крутить краны, просовывая руки туды и сюды. Я написал хитрый САПР для таких работ: достаточно расставить в пространстве агрегаты и фитинги, а он сам дорисует все трубы. С этим САПРом создание всех версий чертежей занимает от силы пару часов из 40--60--80 часов разработки, 9/10 времени я сижу и смотрю в пустой угол комнаты --- пустой для всех остальных, а у меня там самая сложная часть узла (остальное воображаемое выпирает в реальный коридор). Иногда подхожу и что-то кручу в этой пустоте, невидимое для других, так клоуны показывают, что стекло несут.

Напротив через коридор, дверь в дверь, кабинет шефа. Шеф такое конструировал ещё когда я в школу ходил. Сегодня он проверяет весь комплекс в сборе, воображая сразу и здания, и томаты, и людей, и трубы, и лампы, и ещё бог весть что. С его опытом ему не надо ходить и крутить, он сидит с утра и до обеда неподвижно, смотрит то в пол, то невидящим взглядом в бесконечность и только курит сигарету за сигаретой. Если б не всегда открытые двери и сквозняк, он бы угорел от дыма, наверное. Так выглядит "вьетнамский синдром", если доктора не врут.

Шеф зовёт на обед, заодно и поговорить. Я иду к одёжному шкафу не по прямой, а огибая узел, и выйдя в коридор, стою и туплю: к лестнице не пройти, поперёк прохода стоят баки с растворами. Потом меня отпускает, и я иду сквозь баки.

Шеф выходит из своего кабинета, аккуратно переступая через невидимые корпуса теплиц.