Если с дыркой от пули в крыле самолёт может лететь – то и хрен с ней, нужно смотреть туда, где дырки нет – возможно именно потому, что туда не попали, экипаж и смог вернуться живым.Как пишет психолог Даниель Канеман в своей книге «Думать быстро и медленно», «если глупое решение привело к успеху, потом оно вспоминается как гениальное». Все действия компаний типа «Майкрософт», или «Гугл», или «Эппл», которые мы видим — это как дырки от пуль на крыльях самолетов. Никто не помнит про тех, кто упал на вражеской земле, получив слишком серьезные повреждения.Что же не так с этими историями? Да, собственно говоря, дело в неоправданной выборке. Размышляя об успехе в каком-то деле, кажется логичным обратить внимание на тех, у кого «все получилось», отыскать в их действиях причины успеха и вуаля — получить работающую схему достижения успеха в этой области! Так, да не так. Из выборки выпадают люди, которые делали все то же самое и потерпели неудачу. Это неутешительно, скучно (и плохо продается), но тем не менее, это так. За каждой success story скрывается череда неудач других людей, которые не сумели стать царями горы.Выбрав победителей, которых всего несколько процентов от общей массы пытавшихся, может сложиться такое впечатление, что школьники сегодня чуть ли не повально становятся успешными блогерами и бизнесменами, что студенты с $20 в кармане как один начинают свои проекты, которые через пару лет обязательно становятся многомиллионными холдингами, а домохозяйки, однажды узнав про китайские интернет-магазины, теперь едва ли не одновременно запускают в сети продажу женской и детской одежды — одна успешнее другой.Но если опросить тех, кто разорился или не взлетел, то там тоже будут слова об усердии, великой идее, важной миссии и так далее. Почему же мы не слушаем их? У неудачников никто совета не спрашивает, затыкая их набившим оскомину «сперва добейся». Кажется вполне логичным, что спрашивать о том, как чего-либо добиться, нужно у человека, который сам это сделал. Но не все так очевидно, как хотелось бы.Спрашивая программиста, как он получил первую работу, мы услышим плюс-минус стандартную историю: читал книги, проходил обучалки, общался с другом/учителем, рассылал резюме, проходил собеседования. Каждый пункт будет разобран по возможности максимально подробно, как будто от того, прочитает новичок «Thinking in Java» или не прочитает, зависит то, найдет он работу или нет. Как будто из-за того, что он пройдет обучалки на Lynda, а не на Coursera, его пригласят или не пригласят на собеседование. И как будто от того, с какого языка программирования он начал, зависит то, станет ли он в итоге программистом.Если спросить о своем пути бизнесмена, то он тоже расскажет что-нибудь, что мы все уже неоднократно слышали — о том, как у него появилась идея, как он взвешивал «за» и «против» и как, несмотря на все сомнения и отговоры окружающих, решился бросить свою работу, взять ВЗАЙМЫ, открыть ООО и пуститься во все тяжкие. Но то, что он делал, может не иметь отношения к его успеху. Наоборот, он может достичь чего-либо вопреки, а не благодаря своим действиям.Усерднее/лучше/эффективнее не значит, что твой проект выстрелит, что тебе дадут главную роль в фильме, или что тебя заметят инвесторы. Перечисленные выше качества являются необходимым, но не достаточным условием. Если вам нужен совет, спрашивайте, чего не делать, что ускользает из виду — и не ожидайте найти такую информацию в цитатах и пышных биографиях успешных людей. Они могут и понятия не иметь, что им повезло — или насколько им повезло.Вопреки расхожему мнению, успех сводится к тому, чтобы регулярно избегать катастрофических провалов и рутинно справляться с мелкими текущими неурядицами.На самом деле, узнав об успешном открытии N-ного хипстерского кафе во главе с котом или об очередном безымянном стартапе футболко-печатальщиков, мы уже смотрим в прошлое. Интервью, которые берут у победителей — это как путешествие на машине времени, но всегда только назад. Мир сегодня нестабилен более, чем когда-либо. Каждую неделю случаются вещи, которые определяют неповторимость сегодняшнего момента. Поэтому все время только оглядываясь, рискуешь так и прождать подходящего дня всю жизнь, а он, вероятно, так никогда и не наступит.Знания о том, что «школьник на коленках построил бизнес-империю», или «выгнанная из университета студентка попала на стажировку в Google» ценны не больше, чем данные о максимальной и минимальной температуре в Киеве 100 лет назад. Если кому-то что-то удалось — это далеко не гарантия, что раз он смог, получится и у вас. Хотя бы потому, что у каждого свой путь.Чужие неудачи (опыт мертвых свидетелей) несут больше информации, чем успехи. На кладбище неудачников полным-полно людей смелых, готовых на риск, оптимистичных, то есть обладающих теми же качествами, что и наша выборка миллионеров. Возможно, уровень навыков у них различен, но на самом деле разделяет эти два лагеря часто одно — удача. Обыкновенная удача. Порой из ошибок можно почерпнуть даже больше, чем из истории успеха. Ведь по сути поражение и победа — это две стороны одной медали. Как говорил Джозеф Конрад: «Не ошибается тот, кто ничего не делает». И если посмотреть на людей вокруг, то начинаешь понимать, что терпят «поражения» лишь очень немногие — те, кто что-то делает. Потому что для того, чтобы упасть, сначала нужно взлететь. Вот почему истории «неудачников» имеют не меньше веса, чем истории счастливчиков — они по сути являются одним и тем же, только с разными знаками.В течение 10 долгих лет профессор Вайзман следил за ходом жизни 400 испытуемых разных возрастов и профессий. Он заметил, что у «неудачников» слишком узкий фокус внимания. Они помешаны на безопасности и очень тревожны: вместо того, чтобы резвиться, как дельфин, в море случайного выбора, они зацикливаются на контролировании происходящего, выискивая что-то конкретное. В результате они профукивают множество возможностей, мирно проплывающих мимо. «Везунчики» постоянно меняют ход своих обычных действий и высматривают что-то новое. «Везунчики» больше пробовали, чаще ошибались, но если они ошибались, то быстро вставали, отряхивались и продолжали пробовать. В конце концов, у них что-то получалось.